НИТИ 

ЛИРИЧЕСКАЯ ПОЭТИЧЕСКАЯ

Я сегодня не в ударе,
Видно, воз не по плечу.
На расстроенной гитаре,
Сам расстроенный, бренчу.

И чего, дурак, добился
Бестолковою игрой?
Видно, зря опять влюбился
Мой лирический герой.

Ох, уж эти мне герои...
Мой-то - вовсе поседел.
Я ему глаза закрою,
Чтоб на девок не глядел.

Чтоб не шлялся ночкой лунной,
Не булгачил города,
Откручу башку и струны, -
Пусть влюбляется тогда.

Может, время подоспело
Мне замаливать грехи?
Подыщу на кухне дело,
Завяжу писать стихи.

Брошу жалкие потуги,
Стихотворчество кляня,
Объяснять своей супруге,
Что стихи - не про меня!

Я сегодня не в ударе.
Видно, воз не по плечу.
На расстроенной гитаре,
Сам расстроенный, бренчу.

Лишь на острове Буяне,
Где и любят и поют,
Я сыграю на баяне
То, что дома не дают.

А ВСЕ КАЗАЛОСЬ ПРОСТЕНЬКИМ

А все казалось простеньким
В тот вечер мне,
И чайник пыхал носиком,
Как ты во сне,
Завистница-метелица
Скребла в стекло:
- Тепло ли тебе, девица?
- Тепло… Тепло…

Сороки утром фыркали,
Будя ворон,
Соседки в дырки зыркали
Со всех сторон.
- Ах, что ж такое деется? -
Кляла ветла.
- Светла душа ли, девица?
- Душа? Светла…

- Придешь ли снова, милая? -
Вопрос ребром.
Не знатен я ни силою, 
Ни серебром.
Тряхну возле поленницы
Пустой мошной.
- Смешно тебе ли, девица?
- Смешно… Смешной…

Задиристо топорщится
Над шапкой прядь.
Ах, как же мне не хочется
Тебя терять.
Смогу ли я надеяться -
Хоть раз в году?
- Придешь ли снова, девица?
- Как знать… Приду…

А все казалось малостью -
И снег, и след.
Пришла да и осталась ты
На сотни лет.
Знакомой песни звенышко
Дождем стекло…
- Тепло ли тебе, женушка?
- Отстань! Тепло

ТО БАНКЕТ, ТО НОВОСЕЛЬЕ

То банкет, то новоселье,
То похмелье, то веселье, -
Развеселая попалась колея,
Где кому-то после бражки |
Ночью снятся барабашки,
Ну, а мне всегда любимая моя. |

У печи, и у камина -
Свадьба, роды, именины...
Мы гуляем, наших мыслей не тая.
И кому-то после водки
Снятся знойные красотки,
Ну, а мне всегда любимая моя.

Мы гуляем без опаски -
За наврузом грянет пасха,
И летит шальная песнь во все края.
И кому-то после пива
Вдруг приснится мерин сивый,
Ну, а мне всегда любимая моя.

Женский день и дни: шахтера,
Энергетика, шофера -
Сколько праздников хороших на земле!
И мелькают чьи-то лица,
Ну, а мне привычно снится,
Как любимая летит на помеле.


ТУРГОЯК

В снежных перьях
Утонули двери,
Льдом покрыт любви моей маяк,
Только верю - 
Позовет на берег 
Голубою песней Тургояк. 

Вскинет - ах, ты! -
Белый парус яхта,
И оттает зимняя тоска.
Дочь в панамке
Будет строить замки
То из облаков, то из песка.

В этих замках
Будут плакать мамки
О недавней юности своей,
Но о прошлом,
Добром и хорошем,
Нам напомнит мудрый соловей.

Стихнет утром
Соловейко мудрый,
Щуки затаятся у коряг.
В небо глядя,
Нас с тобой погладит
Голубой ладонью Тургояк.

НАМ БЫТЬ БЫ ЖИВУ

Нам быть бы живу, не до жиру,
Но, утешая, всякий раз
Готов я стать и пассажиром,
Случайным спутником на час.
Раскройся буднично и просто,
Чтоб взгляд тоскою не кричал,
Но не уйти мне от вопроса -
Неужто поезд мой умчал?

Но не найти, прости, ответа,
И я тут вовсе ни при чем.
Наверно, проданы билеты
Тому, кто знает, что почем.
Мы ж, как слепые и немые,
Совсем чужими входим в дом.
Две параллельные прямые
В плену дурацких аксиом.

Я, МОЖЕТ БЫТЬ, 
И СТАЛ БЫ ДОН-ЖУАНОМ

Невольно распахнешь свои объятья,
Когда, вобрав полуденную тень,
Красавицы в полупрозрачных платьях,
Как ангелы, порхают целый день.
О, как они и томны и желанны 
В ажуре невесомого белья! 
Я, может быть, и стал бы Дон-Жуаном, 
Когда бы Дон-Кихотом ни был я. |

Сервантес не пылится на серванте.
Его героем лунною порой
Трясусь в трамвае, как на Росинанте,
Со старенькой гитарой под полой.
Пою с напором рыцаря-мужлана
За поцелуй воздушный с Ваших губ.
Я, может быть, и стал бы Дон-Жуаном,
Но только тот, увы, не однолюб.

Ну что ты? Дон-Кихоты - идиоты,
Не стали за столетия умней.
У них и до сих пор одна забота -
Сражаться за прекрасных Дульсиней.
Так не грози мне пальчиком жеманно,
Ведь я уже не мальчик для битья.
Я, может быть, и стал бы Дон-Жуаном,
Когда бы Дон-Кихотом ни был я.

НИТИ

Ах, чудо-мастерица!
Смотрю - и сердце тает:
Две спицы, точно птицы,
В твоих руках порхают.
Узорную накидку
Размеренно сплетают
Серебряная нитка
И нитка золотая.
А ты грустишь немного,
А ты чуть-чуть устала.
Тревожная дорога
По жизни нас мотала.
Дорогу ту забыть ли?
Лишь при неярком свете
Серебряные нити
В косе твоей заметил.
Коса мерцает слитком - 
Тяжелая, тугая - 
Серебряная нитка
И нитка золотая.

ЛЮБИМАЯ В ПРОФИЛЬ 
И В ФАС

Любимая в профиль и в фас…
Палатка… Гитара… Походы…
Но вот сапоги-скороходы
Уже не устроили нас.
Мы рвались по-детски в полет,
Монеты для счастья копили.
Купили ковер-самолет
И тут же… на стенку прибили.

БУДЬ ЧТО БУДЕТ

Будь, что будет!
Была не была!
Разменяю любовь на дела -
На медяшки пустяшных забот.
О любви ведь не только поют,
От нее устают. Устают
Через день,
через два,
через год…
А кому-то хватило минут:
Воспарят,
упадут,
проклянут,
Очернят, точно копотью снег.
Хорошо, обойдется без ран
Этот вечно жестокий роман,
Где и слаб, и силен человек.

АРБАТ

Поистратился на тряпки,
Получил изрядно трепку…
Эх, домой бы неторопко,
А Москву - в тартарары!
Но с опаской, как по трапу,
Поползу навстречу трепу,
Чтобы выскочить, как пробка,
На арбатские дворы.
Ох, уж тут натешусь вволю:
Рок и кантри - квинта, секста,
Рядом с выходцем из секты
Бродят ухари из зон.
Каждый занят в главной роли…
А в картинах вдоль проспекта - 
Пуританство дружит с сексом.
Словом, весь диапазон.
Дома всех я огорошу,
Что приказ жены нарушил,
Что качался, вин откушав,
Как заправский акробат.
Заколачивает гроши,
Околачивает груши,
Околпачивает души
Оборотистый Арбат!

ИЗ КРУГОВЕРТИ ВЕЧНОЙ

Из круговерти вечной - 
В автобус - до конечной…
- Купила хлеб?
- Конечно…
- Ну, что ж, тогда живем!
Сколотим лед с крылечка,
Потом растопим печку
И разогреем гречку,
И кофейку попьем.
- Ну, как дела?
- Да в норме…
- И я сегодня в форме…
Потом кота накормим,
А там и спать пора.
Вороны топчут крыши,
Внизу скребутся мыши.
И лай собак все тише
Несется со двора.
А утром, как напильник,
Поднимет визг будильник.
В прихожей - холодильник,
Крыльцо опять в снегу.
Ах, как же мы неловки
В скольжении по бровке
К начальной остановке
В пожизненном бегу.
Как время быстротечно.
Вновь вечер - до конечной,
Туда, где пояс млечный
Затянет окоем,
Туда, где близко речка,
Где горы недалечко,
Где дым клубит колечки,
Где мы с тобой живем.


ГОРОД МОЙ

Город, мой далекий город,
Бойко лезет в небеса,
Деревянные заборы
Забираются в леса.
Сосен плавное паренье --
В ореоле голубом,
Словно дивное творенье
Там стоит обычный дом
В нем молодушка-хозяйка
Ставит в печку пирожки.
А на стенке балалайки
Да певучие рожки.
И сыграю я Татьяне
Про знакомый отчий край.
И куда же нас затянет
Эта песня невзначай.
А в печи трещат поленья,
А по скалам, меж снегов,
Вверх бежит тропа оленья
От порога моего.

КАК ПРОСТО

Как просто быть хорошим человеком
для тех, чей мир за тридевять земель,
С кем редко делишь явства и постель,
И милости, дарованные веком.
Но не всегда хватает нам тепла
И силы, чтобы попусту не злиться,
Когда вокруг одни и те же лица,
С которыми судьба тебя свела.

КОЛЬЦО ДОРОГ

Поцелуй горячих губ
Был и мне когда-то люб,
И струна в моей душе не молчала.
Отчего ж я так продрог? 
Ледяным кольцом дорог | 2 р
Нас холодная зима повенчала. 

Но прошел любви порыв,
Сердце кануло в обрыв,
И из самой глубины прокричало,
Что урок пойдет не впрок,
Ледяным кольцом дорог
Нас холодная зима повенчала.

Время вяжет новый круг,
Наберись терпенья, друг,
Ведь придется повторить все сначала.
Я приду на твой порог, —
Ледяным кольцом дорог
Нас холодная зима повенчала.

Поцелуй горячих губ
Был и мне когда-то люб,
А теперь меня никто не встречает.
Отчего ж я так продрог?
Ледяным кольцом дорог
Нас холодная земля повенчает.

КОФЕ В ПОСТЕЛЬ

Распрямляется круто последних поземок спираль.

Растерял до минуты весь куцый свой месяц февраль.

И пока, теребя занавески, стихает метель,

Вопрошаю тебя: «Не хотите ли кофе в постель?»



И пускай ты еще не совсем отошла ото сна,

Я коснусь твоих щек и шепну: «С добрым утром, Весна!»

Долбят в раму синицы, но внемлют ли пенью синиц

Две лукавых жар-птицы под крыльями нежных ресниц?



Две звезды, две поэмы —

Открой их скорей, не тяни!

В них и небо Эдема,

И пламя костра сатаны.

И пока не погас

Доверительный свет этих глаз,

Ангажирую Вас

На еще не придуманный вальс.



Не от этого ль вальса кружится уже голова?

Ухожу, но теряю, теряю, теряю слова...

Лишь одно, но давно позабытое слово твержу.

Но об этом я даже тебе ничего не скажу.



Распрямляется круто последних поземок спираль.

Растерял до минуты весь куцый свой месяц февраль.

И пока, теребя занавески, стихает метель,

Вопрошаю тебя: «Не хотите ли кофе в постель?»